О мужском достоинстве, или Радости натурального хозяйства

23 июня в Москве прошла Первая суперматическая выставка "Достоинство". Проектом "Достоинство" Зверевский центр завершил выставочный сезон и объявил каникулы.

"...вы слышите тут присутствие чувства красоты, без которого жизнь сводится на кормление гончих в душно-зловонной псарне" 
"Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство" Афанасий Фет.

Фото Даниила Парнюка

Лаконичное название этого проекта появилось не сразу. Поначалу были длинные и малоинтересные формулировки про что-то связанное с мужским видением. Потом случился небольшой брейн-шторм, в центре которого оказался словарь эвфемизмов слова "х.й" Алексея Плуцера-Сарно.

В тот день главный идеолог, куратор выставки и лучший друг автора большого словаря мата - А.Шумов - принял решение назвать проект ироничным и емким словом "хозяйство". Это слово вызвало у всех опрошенных реципиентов неадекватно бурный восторг, что показалось организаторам выставки весьма подозрительным...

Ровно через сутки, после очередной умственной зарядки, появилось другое емкое, но менее вызывающее слово - "достоинство". Казалось бы - синонимы, но какая разная у них судьба!

"Хозяйство" держится на одном честном слове, оно всё такое расхлябанное, разваливающееся, простонародное, уморительное и потому немного постыдное (Хозяйство-то свое прикрой!).

Зато "достоинство" - насквозь упругое, монументальное, возвышенное, гражданское и общественно-значимо ("Тутанхамону вернули мужское достоинство"). Не то чтобы разница между этими понятиями та же, что между пенисом и фаллосом, но она бросается в глаза. Скорее всего, здесь речь идет о "натуральном" хозяйстве и "культурном" достоинстве.

Впрочем, это вовсе не значит, что через какое-то время ситуация полностью не изменится и мужское "достоинство" не упадет ниже "хозяйства". Возможно, эта выставка сделает свое дело... вот, латинское слово "cultura" освободилась от своих сельскохозяйственных корней (со значениями типа "возделывать, выращивать") совсем недавно, в век Просвещения, когда им стали обозначать духовную и интеллектуальную область жизни, противоположную к "natura" - т.е. природе.

А понятие "мужчина" (как и "женщина"), в свою очередь, почти не эволюционировало со времен земледельческого строя, несмотря на все культурные и сексуальные революции.

Современные ритуалы социализации мужчин содержат в себе те же фаллические и оргиастические элементы, что были в ходу много тысячелетий назад. Армейская "дедовщина" - яркий тому пример: старшины племени - деды - сегодня, как и в стародавние времена, проводят изощренные обряды инициации над неофитами, подвергая их ритуальным побоям, ругани, пыткам, насилию. Проходя через символическую смерть в армии, молодые люди возвращаются к обычной жизни сильно возмужавшими и безвозвратно прозревшими.

Проект "Достоинство" можно воспринимать как своеобразную инициацию, связанную с определенным риском, а  также с необходимостью переосмыслить старые стереотипы.

Степень  травматичности этого проекта равна опасности внедрения на  территорию хорошо законсервированных идеологий. Это обстоятельство лучше всего передает реакция одного из художников, который в ответ  на предложение принять участие в проекте поинтересовался: "А мне больно  не будет?".

Действительно, выставка, в которой мужчины говорят о  мужчинах, то есть о себе и своей гендерной/социальной/культурной идентичности оказалась болезнетворной. Прежде всего, потому, что она не иронична, а скорее – серьезна.

Фото Александра Шумова

Обычно, когда мужчина-художник начинает говорить о себе, этот разговор сопровождается  шутками и балаганом. Когда художник вытаскивает член, то он  либо начинает им активно рефлексировать и переживать о судьбах Родины,  либо измываться над ним, изображая жертву или палача, либо, что  случается чаще всего, просто смеяться. Как в том невеселом анекдоте: "к сексу надо относиться с юмором: ну, не встал, похохотали и – баиньки".

Если приходится ради искусства раздеть другого мужчину – то это  уже повод покатываться со смеху. Художник вступает со своей моделью  в отношения начальника-дурака.

Модель – шут гороховый, у него "хозяйство", а автор – демиург, поэтому у него "достоинство". Мужчина смеется, чтобы скрыть неловкость и чтобы никто не заподозрил в нем латентного гомосексуалиста. И хотя смех этот звучит  немного неискренне, в нем есть пафос освобождения.

Вот в советские времена художники не могли так от души подурачиться. Им, наоборот, приходилось рисовать и фотографировать квази-античных мужиков, потому что изображать натурщиц было предосудительно, могли сослать за порнографию и поруганную честь (как пикториалиста  А. Гринберга).

Подразумевалось, что отношения с мужчинами-натурщиками могут носить исключительно художественно-физкультурный характер, "хиханькам да хаханькам" тут не было места, как и собственно сексу.

В СССР вообще секса не было именно потому, что не  было тела и выбора. Сегодня у нас выбор вроде бы есть. Но нет  уверенности в своей правоте.

Авторы этой разоблачительной выставки  поступили с художниками сурово: посмеяться и скрыться за  идеологические шоры не дали, а предложили без шуток задуматься обо  всем, что случилось с мужчинами за последние несколько тысячелетий. Смотришь на произведение современного искусства, выражающее специфику  мужского видения, и думаешь про себя: то ли хозяйство, то ли достоинство? А х..й его разберет!

Вася Аллахвердиева, сокуратор проекта

В фотовыставке приняли участие: Борис Бендиков, Бомбилы, Петр Быстров, Сева Галкин, Serge Golovach,  Александр Давыдов, Борис Ефимов, Константин Звездочетов, Владислав Зубарев,  Евгений Иванов, Алексей Каллима, Андрей Колосов, Олег Кулик, Евгений Медведев, Мельников, Нестор, Едыге Ниязов, Анатолий Осмоловский, Даниил Парнюк, Владимир Парфенок, Алексей Плуцер-Сарно, Дмитрий Резван, Виктор Рибас, Арсений Сергеев, Александр Сигутин, Васик Татлев, Антон Фатеев, Андрей Шевченко и многие другие...

GayClub.ru